У вас есть такой друг - чтобы прям друг-друг? Я сейчас не про маму, не про мужа... А именно - чтобы абсолютно чужой человек стал в какой-то момент вашей жизни вам таким близким-близким, таким родным, таким... что без него ваша жизнь была бы и уже не ваша. У меня есть. И история нашей дружбы странная, как многое в моей странной жизни.

История моей «самой лучшей дружбы» имеет свои особенности, которые, если смотреть объективно, делают её несколько необычной. А кто-то может даже сказать — нелепой.

Во-первых, мой самый лучший друг — друг во всем смысла этого слова. В смысле — он мущщина. И я не про мужа сейчас говорю, хотя и с ним не без этого, не без дружбы. Но сейчас не об нём. В общем, мужчина он... И аналогов среди представительниц женского пола — не имеет. У меня есть подруги, есть друзья, но Друг всё-таки только один.

Во-вторых, живёт он далеко-далеко от меня, в другом городе.

Ну, а в третьих, мы с ним никогда не виделись... Да-да, мы с ним познакомились... по Интернету. Это было давно-давно, ещё до моего замужества. Я тогда только начала осваивать просторы Всемирной паутины и зависала в одном христианском чате на майле. Там и состоялась роковая встреча. Я пристала к одному посетителю по поводу его ника, звучание которого подсказывало мне, что передо мной - «точно такой же» лютеранин «как я, только мужеского пола». Так оно и оказалось.
Ах, какой чопорный был мой будущий лучший друг! Эдак он осадил меня при встрече обращением «на вы». Это сейчас я для него подругО и Лерусик. (Ненавижу эту форму своего имени Только ему позволены такие вольности.) А тогда... да... я ещё долго потом смущалась в присутствии, пусть и виртуальном, такого сурьёзного человека. И всё-таки мы начали общаться и даже заагентились. А потом... понеслось!

Правда, у меня была ещё трудность в общении с ним. Я долго не могла обратиться к нему по имени, даже вот так, написать в агенте, - его зовут также, как моего мужа (тогда ещё жениха). Алексей — слишком официально, Лёша — слишком лично, так я обращаюсь только к мужу. Такой таракан. Но всё проходит (как любит он сам говорить, когда я жалуюсь ему на трудности) и это тоже прошло. Теперь он — друх и Лёшечка.

Чего он не знает обо мне из того, что составляет сокровенное моей жизни? Ну, если только имя моей первой любви, о том, кто же именно это был (это не он, если что). Но он знает её историю... Всю, я говорила ему теми словами, которыми раньше не говорила даже себе. Он рассказывает мне то, что... я не знаю, рассказывает ли он это ещё кому-то, главное, что он рассказывает это мне.

Это тот, кому я могу излить всё, всю горечь этой жизни, на кого я могу обрушить всю радость ликования... бессовестно, без малейших угрызений. Это тот, от кого я приму рассказ о любой тяжесте невзгод, поражении, разочаровании, за кого я буду рада так, что померкнет удовольствие от собственных успехов или отступят на второй план собственные трудности.
Это человек, от присутствия которого в он-лайн, даже если мы не скажем друг другу и пол-словечка, у меня поднимается настроение.
В периоды перебоя с Интернетом — чаще с моей стороны — мы можем долго не общаться, но никогда не забываем друг о друге. Я уверена, что я всегда в его молитвах, как он — в моих. Общаемся мы с ним каждый день или пишем друг другу после долгого перерыва, нам всегда есть что сказать друг другу.

Он знает столько всего интересного... Он, как и я, обожает трудные теологические вопросы и в наших диспутах выигрывает пока всегда он. Ну ещё бы, ведь это он — будущий пастор, а не я. Церковь, к которой он принадлежит, сохраняет истинное лютеранское учение во всей чистоте, не то что у нас, чем мой друг безгранично гордиться и что не приминёт помянуть чуть ли не в каждой беседе. Но я прощаю ему эту маленькую слабость. И всё-то он всегда знает лучше. Но за это я его тоже люблю.
Даже будучи далеко он не раз умел оказать мне реальную помощь. А уж про моральную поддержку и говорить нечего!
Его совет для меня - самый ценный, потому что всегда искренний и бескорыстный, и самый точный. Он всегда знает обо мне то, что я сама о себе ещё не знаю или в чём не хочу себе признаваться, и не боится сказать это. Он не скажет мне то, что я хочу услышать, но только то, что нужно сказать. Он умеет привести меня в чуства, когда это надо, или пойти на поводу у моих маленьких слабостей - если это то, что мне сейчас надо. Он умеет развеселить меня как никто другой, заставить улыбнуться в любой ситуации, какой бы трудной и печальной она не была.
Всё, что было сказано лучшего о дружбе с первого момента её существования, — это о нас.
Наверно, это не всё, что я хотела о нём сказать. Но сейчас и не вспомнить всего. Да и вспомнив, не рассказать того, что там — глубоко-глубоко, далеко-далеко внутри, в сердце, в душе.


Пусть Господь хранить тебя, дорогой дружочек, пусть даст тебе сил и мудрости устроить всю твою жизнь в соответствии со Своей волей!