А вот полный текст интервью для "Профиля". Так, для сравнения.

Фотография на память.
Маленькая хозяйка Большого дома.

- Извините, у нас холодно – до сих пор батареи не топят… На кухне еще ничего – а в комнатах – боюсь ребенку (маленькой Майе – три месяца) подгузники менять. Хотите шерстяные носки вместо тапочек?
- А почему обогреватель не купите?
- Ну, как обычно – почему! Ровно по той же причине, по которой вся Москва каждое лето, чертыхаясь, когда отключают горячую воду на профилактику, говорит – к следующему году – водонагреватель – непременно!! Неделя холодов – какая проблема? Зато потом будет жарко. Да и какой обогреватель сможет осилить наши потолки? Разве только позаимствовать у телевизионщиков тепловую пушку?
- Вы продолжаете работать на телевидении?
- Да. Семейный бизнес … Хотя сейчас почти не вникаю в то, что в Апокрифе происходит. Вся подготовка, да и съемка тоже, проходит в таких клубах сигаретного дыма… Они (редакторы), можно сказать, меня выкурили .
- А как же ребенок, Вам кто-то помогает?
- Больная тема. У нас нет няни. Оказалось, что найти няню с проживанием гораздо проще, чем приходящую на пару часов в день. Собственно, так-то все легко, но когда начинается аврал «Апокрифа», конечно, не хочется таскать ребенка с собой по всей Москве… Надеюсь, что нам в конце концов повезет, и мы найдем кого-нибудь.
- Слышала, что Ваша дочь родилась в Париже. Почему?
- Вы знаете, много причин. Главная… Ее очень хорошо сформулировал Посол Украины в Париже, это уже после родов, мы ужинали вместе. Он рассказывал о своей работе, о том, как участвовал в корректировке границ между Украиной и Россией. Иногда граница пересекала селения, нужно было решить, к какой стране селение приписать – не может же граница пройти по улице? Решили провести голосование, куда жители сами больше хотят – в Россию или на Украину. Так вот, большинство жителей проголосовало за украинское гражданство. Почему? Ведь в России и зарплаты выше, и пенсии. Ответ прост: Мы не хотим отправлять своих детей в Чечню.
Такая причина. Еще только когда мы планировали ребенка, мы решили, что именно по этой причине – рожать мальчика (если будет мальчик) в России, значит обрекать его на какую-нибудь очередную «Чечню».
А почему Франция? Мы… Мы любим многие страны, но во Франции чувствуем себя «дома».
Но, думаю, главная причина – брат Виктора Андрей. Родители Виктора – дипломаты, они много работали за границей. Андрей родился в Париже. Знаете, это очень серьезная заявка на Жизнь, когда в паспорте, в графе «место рождения» написано – Париж.

Конечно, оставалась довольно насущная проблема – а где мы там будем жить полтора месяца? Но и это решилось довольно быстро. Наш друг Дидье ле Кальвез, директор отеля «George V», был так рад новости о моей беременности, что любезно предложил провести это время в отеле, в качестве его гостей. Его сотрудницы, давно ставшие нашими подругами, порекомендовали мне и гинеколога, Марка Лялё-Керали.
- Ну и как это – рожать в Париже?
- Я очень благодарна Виктору за эту возможность. Это были удивительные полтора месяца. Мы прилетели заранее, но дочь не устояла перед искушением увидеть Париж как можно раньше. Это дало нам шанс показать ей страну. В восемь дней она была в Руане. В 14 – в Довиле. В месяц – в Сан Малё, а в полтора – на Иль де Ре.
Париж встретил нас очень тепло… И в лице Мишеля Уильбека. Мы наткнулись на него в вестибюле гостиницы, он искал нас. Поужинали и договорились 7 июля сходить в Крэзи Хорс… Да, очень хотелось произвести впечатление – два мировых писателя наперевес с сильно-беременной барышней – на стрип-шоу. Потом Виктор метался между роддомом и холлом гостиницы с дожидавшимся его Уильбеком. В конце концов Уильбек перевесил и Виктор с гинекологом и его женой уехали в гостиницу пить шампанское, а я осталась лежать свои положенные 2 часа в родильном отделении .
- А почему дочь назвали Майя? Довольно редкое имя, сейчас все больше детей называют исконно русскими именами.
- Исконно русскими? Не задумывалась. Имена для будущих детей мы выбрали давно, задолго до того, как начали планировать беременность. Майя – греческое имя, так звали одну из Плеяд – дочь Атланта и мать Гермеса. А еще нам с мужем нравится жизненная энергия Майи Пешковой – корреспондента Эха Москвы. Имя Майя хорошо сочетается с отчеством и с фамилией. Обладательница этого имени виделась нам сильной и энергичной, волевой.

- Как вы познакомились?
Виктор снимал интервью с Гюнтером Грассом в Китайском Летчике. Потом туда пришла женщина, с которой он жил последние два года, сказала, что уходит от него к другому. Потом я пригласила его потанцевать.
- Вы сразу влюбились?
- Я не влюблялась… Вообще.
- А как же тогда?
- Да, извините… Понимаете, я делю два этих чувства – влюбленность и любовь. Влюбленность – розовые облака… Потом завесы спадают, глаза открываются, и ой! А живем-то мы не с мечтой, а с реальным человеком. Любовь – это несколько иное чувство… Оно зреет… И оно не исчезает со временем.
- Но, согласитесь, довольно трудно было не полюбить писателя с мировым именем, десидента, секс-символа 70-х-80-х годов?
- Ну… На тот момент я, конечно, слышала фамилию Ерофеев, но относилась она к однофамильцу Виктора. Ну, а учитывая, что тот умер… В общем, в день нашего знакомства передо мной стоял пятидесятилетний, довольно таки помятый мужчина со светящимися удивительным светом глазами. И я очень благодарна судьбе, что я НИЧЕГО не знала о Викторе на момент нашей встречи, это позволило начать отношения с абсолютно чистого листа, без мифов и фантазий, без фанатизма.
- А вас не смущал тот факт, что Виктор лет на тридцать Вас старше? О чем Вы с ним разговаривали? Вы же из совершенно разных поколений!
- Да… Этот вопрос был нашим бичом на протяжении первого года совместной жизни. В основном, конечно, его задавали Виктору. «О чем ты с ней разговариваешь?????» О чем… О жизни. О том, как она устроена. Кино, светская жизнь, фотографии. Потом – личные дела Виктора. Он долго не пускал меня к ним… Потом понял, что мне это интересно, что я готова вникать во все. Потом стали говорить о литературе. Оказалось, что мы очень похоже видим мир, нас окружающий. Одинаково оцениваем людей, их поступки. Стремимся к одним и тем же целям. Где-то Виктор чувствует точнее, я удивляюсь его способности охватывать взглядом политические ситуации. Где-то я… Больше в мотивах и поведении отдельно взятых людей.
Наверное, совместимость людей от возраста не зависит.
- Но здесь не только проблема возраста Виктора, все ваше окружение, друзья, знакомые, все они много старше Вас, как Вы находите общий язык с ними?
Не знаю. Может быть потому, что я всегда забываю, сколько мне лет? Может быть потому, что я вижу в людях не возраст, не регалии, не должности, не звездности, а ЛЮДЕЙ? Со своими слабостями, с улыбками, с любимой чашкой чая по утрам… Если человек – звезда, это не дает ему никакого права хамить мне. Если человек – никто, это не дает мне никакого права хамить ему.
Ну, за исключением неудачной шутки, которая может быть неправильно понята…
- А как у Вас сложились отношения с родными Виктора?
- С братом Виктора, Андреем, и его женой Сильке мы видимся довольно часто. С родителями – реже… Им в этом году 85 лет, они великие люди, много в жизни видевшие и много в жизни сделавшие. Мама Виктора, Галина Николаевна, она очень ждала девочку. Так случилось, что у нее – два сына, два внука, а девочки в семье не было… Она очень рада.
-А Виктор? Говорят, мужчины всегда больше хотят мальчиков.
- У Виктора уже есть взрослый сын, Олег. Вообще, семья, как я уже сказала, давно ждала девочку. Виктор засветился радостью, когда доктор, глядя на монитор УЗИ, сказал «C’est une petite fille!»
Кстати, в декабре мы ждем появления Майечкиной кузины – у Андрея и Сильке тоже будет девочка. Так что, двоюродные сестры будут одногодками.
- Как Вы стали работать в «Апокрифе»?
- Это было три года назад. До этого Апокриф имел другой формат – один-два гостя, интимная беседа, дневник писателя… Потом канал пошел на риск и мы преобразовались в ток-шоу. Продюсер предложила ход с фотографиями. Портретами. Оказалось, что это – мое. Настолько мое, что в январе этого года у меня была выставка (о чем еще мечтать?) в Доме Фотографии, больше 80 работ, посвященных Апокрифу… А могла бы представить и больше.
- Апокриф – это все, или удается работать для кого-то еще?
- В качестве фотографа? Я работала на проекте Андрея Разбаша «Прости».
Конечно, я, что называется, паразитирую на портретах Виктора , правда за это редко платят, считают за «семейный архив». Впрочем, есть одна статья доходов – путешествия. Виктор пишет текст, я предоставляю фотоотчет .
Не все так просто. Конечно, временами я думаю, что могла бы работать намного больше. А потом задумываюсь… Все таки моя основная профессия – Жена. Впрочем, хоть и без штампа в паспорте.
- Так вы не расписаны?
- Нет.
- Почему?
- Виктор до сих пор не разведен со своей первой женой… Столько лет прошло… Семь, кажется. Но решение этого вопроса требует в свою очередь решения такого количества разных проблем, что, наверное, проще вынести Ленина из Мавзолея .
- Вы сказали, что основная профессия – жена. В чем это проявляется?
- Уют в доме, построение имиджа…
- Про Виктора говорят, что он – имиджевый писатель…
- Да, но не в этом смысле. Говорят, что он старается раздуть вокруг себя шумиху, а книги – пустые. Я о другом. Я говорю о впечатлении, которое он производит в обществе… Как он выглядит, как он сам себя чувствует, с кем дружит (такое детское слово, но все же). Слежу за его гардеробом. Он советуется со мной, что ему стоит говорить, а что нет… Конечно, присутствует нездоровая доля паранойи, что нас выставят из страны за все то, что Виктор успел сказать по поводу существующего положения вещей в Российской политике… Я надеюсь, что это только страхами и останется… Надеюсь.
- А уют в доме? Трудно было вить гнездо для классика?
- Это отдельная тема. Когда мы начинали жить вместе, у нас катастрофически не было денег, то есть абсолютно. Виктор накануне нашей встречи расстался с женщиной, с которой жил последние 2 года. Они вместе покупали эту квартиру. При расставании она увезла все, что покупала на свои деньги – и холодильник, и стиральную машинку, и ершик для туалета. Он должен был вернуть ей тот небольшой вклад (небольшой, исходя из стоимости квартиры, но довольно ощутимый, если говорить предметно, такую сумму просто из кармана не вынешь – не отдашь). В тот же момент Виктор дал какую-то (тоже немаленькую) сумму сыну на квартиру и в итоге сам оказался без гроша. Жили на копейки… Как вспомню! Он уезжал, а я собирала по всей квартире мелочь на хлеб… Купили холодильник, потом стиральную машинку… Телевизор… Компьютер… Как вехи какие-то. Андрей Макаревич купил у меня работу и я смогла купить новый фотоаппарат… Впрочем, сейчас денег тоже нет – все утекает в бездонную бочку крымского дома . Но, конечно, не до такой степени.
Но это не главное. Мне удалось создать атмосферу, притягивающую в дом людей. Друзей. Первая жена Виктора не любила гостей, и, хотя она прекрасно готовит, ее отец был одним из лучших поваров Польши, но Виктор говорит, она не любила делать застолья. Не любила многих его друзей, таких как Дмитрий Александрович Пригов, Дмитрий Киселев. Я, напротив, готовить очень люблю, и мне нужны «жертвы» для моих кулинарных экспериментов. Шучу! В общем – за те годы, что мы вместе, у нас перебывала куча народа. Послы разных держав – от США до Польши, политики (правого, впрочем, толка), писатели, художники, коммерсанты… Много кто. Обожаемые друзья - Антона Ланге, Андрей и Света Бильжо, Макаревич, Дмитрий Александрович Пригов, Владимир Сорокин, Станислав Сулейманов с женой Аллочкой, Эрхард Йорхель с женой Колин и тремя очаровательными дочерьми (впрочем, все три – старше меня ), Дима Дибров, Ханс Фон Плетц с женой Пэви. Много кто. Хочется составить поименный список благодарности . Люблю поэксперементировать с едой. Чего только наша кухня не видела!!! Кстати, большое подспорье я нашла в лице Стасика Сулейманова и Хуана Морозова. На что только не решались наши извращенные умы (скорее, желудки)! Был и поросенок с каштанами (как мы умудрились запихнуть его в стандартного размера духовку???), и козел в мацони с аджикой (он у меня сутки висел в этом мацони в целлофановом пакете, за окном, привязанный веревкой за батарею. Очень боялись, чтобы его не нашли вороны), а кроликов/уток/бараньих ребрышек и не сосчитать… А Киш-Лорэны, а пореевый суп, а баклажаны с сыром, а стерлядь, ой, столько всего было… А сколько всего будет!!! Хотя сейчас, конечно, сложно…
Но ничего. Будет няня, будет и все остальное.
- А как сложились Ваши отношения со старыми друзьями Виктора?
- Хорошо. Помню, поначалу Виктор делал круглые глаза и говорил о ком-нибудь – «Он очень строгий человек!» Теперь я слышу обратное – «Женя вас полюбила, а она очень строга!» Смешно. Друзей, как таковых, было не много. Пригов, Дмитрий Александрович. Сорокин, Владимир и его жена Ира. Кстати, он поначалу часто меня называл Маленькой Хозяйкой Большого Дома… Н-да… Ну, без учета побочных любовных историй, наверное, так оно и естъ .
На самом деле, друзей, которые сейчас нам близки, мы приобрели вместе. Эрхард и Колин познакомили нас с послом, Хансом фон Плетцем, за три года мы так сдружились, что встречали последний Новый Год вместе. Кстати, благодаря Хансу и его жене Пэви мы смогли провести два замечательных вечера, можно сказать, бала. В их резиденции, на Поварской. В первый раз… Ага, первый раз мы придумали причину… Мы провожали русских писателей на Франкфуртскую ярмарку. У меня оказался талант в организации вечеров… Второй раз мы праздновали выход нового романа Виктора «Хороший Сталин», сразу и по-русски и по-немецки. Заранее наметили дату, между 1 и 9 мая, единственно возможную для всех нас – чтобы все мы были в Москве… И вот когда все было приготовлено, приглашения разосланы, куры пожарены, выяснилось, что это – день иннагурации Президента! Впрочем, дипломаты в Кремль приглашены не были, поэтому люди собрались у нас. Посла потом в МИД вызывали – «Что Вы имели ввиду, устраивая в ТАКОЙ день презентацию книги с ТАКИМ названием!»



Нет… Я не знала о его известности (слава Богу!). А то, что был старше, но я всегда общалась с мужчинами, которые были сильно старше меня. Конечно, не на 30 лет, но все же. Известность… Виктор сначала сильно корил меня за то, что я не вижу общественный «вес» людей – я со всеми общалась, как с равными. Потом я стала научилась чувствовать этот «вес». Впрочем, ситуация не изменилась. Ведь этот «вес» не делает человека чем-нибудь сверхъестественным, и водитель и министр, оба носят носки, оба мерзнут в мороз, оба любят выпить пиво. Так почему перед вторым я должна преклоняться, а первым понукать? Знаете, это такое внутреннее чутье… Я знаю, меня любят в обществе, я располагаю к себе. Знаю, что могу многое себе позволить, и никто не обидится. Я не преклоняюсь перед знаменитостями – зачем? Или они – добрые и приятные люди, становятся нашими друзьями, или… нет. Наверное, я делю людей на «друзей» и «не интересно». Знаете, многое бывало… Помню долгий и нелегкий путь к взаимопониманию с Дмитрием Дибровым, мы друг друга ой как… не любили. Но с годами – отношения наладились, и последний Новый Год он со своей любимой праздновали у нас дома. Помню и неудавшуюся дружбу с Гребенщиковыми – они, так же как и мы, несколько лет отдыхали в Коктебеле… Потом мне рассказали, что Борина Жена Ира всем и каждому рассказывала, что я шлюха, что перетрахалась со всем Аквариумом, Виктору должно быть стыдно иметь рядом с собой такую женщину. Вот интересно, какое ей дело, с кем и когда я спала? Как я была зла, когда узнала! Виктор потащил меня (упиралась, как могла, честно, даже час в туалете просидела, чтобы беды не натворить – нет, вытащили меня оттуда) на Борин День рождения, такой скандал там закатила – до сих пор стыдно!
Конечно, люди, с которыми мы общаемся, гораздо старше меня. Иногда мне задают вопросы – не скучно ли мне, о чем мы разговариваем… Не скучно, обо всем. Я всегда чувствовала себя комфортно в обществе старших. У родителей было много друзей, ко мне не относились как к ребенку, были на равных. Помню себя, двенадцатилетнюю, играющую с родителями и их друзьями в преферанс.
И в противовес – помню, что мне всегда было некомфортно со своими сверстниками. Почему? Не знаю, в их обществе всегда ощущала себя какой-то маленькой, глупой, ущербной. А со старшими – равной, умной и веселой. Парадокс.
-Какой Виктор в быту?
- Внимательный. Ко мне. И невнимательный к быту. Миллионы листочков, кусочков бумаги с важными телефонами, приглашений, чьих-то рукописей, книжек, газет, журналов и всего прочего заполняет все плоские поверхности квартиры. Заполняет немедленно, энтропия растет! И в этом море бумажечек тонет все, все, что не заархивировано в электронном виде на компьютере или в телефоне. Достаточно просто выпустить бумажку из рук. Все, вы ее больше не найдете. Но так, наверное, почти у всех.

Виктор полюбил делать подарки. Раньше было очень смешно. Приезжает откуда-нибудь, привозит подарок – не то, что бы нужный – но так его приучили – едешь за границу – привези хоть что-нибудь. Дарит. Потом приходит какой-нибудь праздник, например, 8 марта, ждешь подарка, а он говорит – помнишь, я тебе месяц назад подарок привез – так вот это был к сегодняшнему дню. Так я разучилась ждать подарки к праздникам. Но теперь я стала замечать, что его стал захватывать процесс выбора подарка, его заворачивания, дарения. Глаза горят – как у мальчика при виде рождественской елки. Ему стало приятно делать подарки, не только мне, родителям, брату, друзьям. Он стал получать от этого удовольствие. И еще – он – редкий мужчина, которому нравится ходить по магазинам. Мы вместе выбираем вещи – и ему, и мне. Обсуждаем, примериваем. Теперь он без меня себе ничего не покупает, и я без него тоже. Он очень тонко чувствует, что мне идет, а что – резонирует с моим внутренним миром.

-Вы много путешествуете?
- Да. Путешествуем. Полмира объездили. Япония, Шанхай, Калифорния, Нью-Йорк, Германия (Виктор часто туда ездит, а я… стараюсь остаться дома – не моя страна), Швеция, Австрия, Швейцария, Англия, Италия, Испания… Виктор, конечно, был еще и в Африке, и в Индии, и на Аляске, но это все в его книгах. Вот, мечтаем посмотреть Новую Зеландию и Карибы… Обожаем брать машину напрокат. Можно посмотреть страну. Почувствовать ее. Раз было чудесное путешествие по Франции – из Парижа до Гренобля, потом вниз, под Марсель (там наши друзья Эрхард и Колин Йорхель снимают летом дом), оттуда ездили в ОБОЖАЕМЫЙ мною Мантон, Монако, потом в другую сторону, в Беариц, к Василию Аксенову. Потом поднялись через Бордо обратно в Париж. Кстати, та поездка предварилась очень смешным случаем. Получилось так, что мы взяли билет не на ту дату, а Виктор должен был остаться в Париже еще на несколько дней – на празднование юбилея книжного магазина «Шекспир & компани». Поменяли ему билет. Рейс «туда» был ранний, я обычно перед самолетом поспать не успеваю – собираюсь. А сборы – ну огромный чемодан – месяц во Франции, из него – две недели на море. Такое утро солнечное было… Приезжаем в аэропорт, подходим к стойке регистрации, отдаем билеты, паспорта… Женщина за стойкой долго разглядывает паспорт Виктора, потом заговорщицки говорит – ну, вы, конечно, можете улететь, но виза у вас кончилась! Боже мой! Он взял старый паспорт! Тот, в котором Американская виза, которую не переставляют. А новый, с Шенгеном, дома! Милая женщина входит в наше положение, регистрирует весь багаж на меня и помогает Виктору переоформить билет на ближайший рейс – пока водитель съездит за паспортом домой. Я звоню водителю, объясняю – так и так, еще, говорю, там кошка (загадочная у нее любовь к проводам с низким напряжением – телефонные кабели меняю раз в квартал) перегрызла провод моего электродепилятора, у меня просто не было времени замотать его изолентой, вам же не долго это сделать. И еще чулки. В сеточку. Лежат у меня в шкафу – откроете, сразу увидете – три пары. Виктор меня слушает и добавляет – Скажи, чтобы сложил это все в мою сумочку (есть у него такое чудо – во Флоренции покупали – коричневая, мягкая, высокая, на манер портфельчика). Я улетаю. Жду Виктора в кафе аэропорта. Появляется – рассказывает историю. Валера привез паспорт, сумочку, Виктор зарегистрировался, пошел на досмотр перед самолетом. И вдруг женщина – работник аэропорта, просит Виктора показать, что у него в сумке… Билет – человек на месяц летит в Париж, - без единой багажной бирки (весь багаж-то со мной улетел), а в сумочке-пидараске – три пары стираных чулок в сеточку и электродепилятор с обмотанным изолентой проводом! Немая сцена!
Вообще – много смешных моментов бывало… Один свой День Рождения Виктор встречал в Японии, в компании Набуёси Араки! А нам так хотелось есть, что вместо праздничного торта было блюдо с суши. Другой раз… Перед отлетом в Америку говорили с нашим другом, Лешей Боковым, кого было бы интересно привезти в Россию, на презентацию книги Виктора. Леша сказал – Артура Миллера. Нью-Йорк. Вечер. Мы приходим в ресторанчик, чтобы поужинать с литературным агентом Виктора – Майклом Карлайлом. Он сидит с пожилой парой. Мы подходим – все здороваемся, Майкл представляет нас пожилой паре, но их нем – нет. Они допивают свой коктейль и уходят. Виктор спрашивает – Миша, а кто это был ? - Артур Миллер!
Много всего. Постоянно Виктора одергиваю – у многих русских есть дурная привычка – за границей, думая, что их никто не понимает, обсуждать окружающих – громко и резко. Как-то едем из Парижа в пригород к Марье Васильевне Розановой – на электричке. Напротив нас садятся две девушки. Виктор мне что-то рассказывает, потом перескакивает с темы – Посмотри, говорит, и откуда этот миф про красоту француженок – ну вот эти (я - молчу), перед нами – ну у нас бы сказали – уродки – уродками, а здесь – ничего… Я не успеваю ничего сказать – а девчонки прыскают смехом – Мы, говорят, русские, всего три месяца здесь, но и на родине нас считали красивыми! После этой истории, как только Виктор начинает обсуждать кого-то, я сразу ему напоминаю этих двух девушек – и он останавливается.
Много историй… А как мы в гости ходим!!! Мы всегда опаздываем. Но иногда приходим и раньше других. На день. Иногда – на неделю. Последний раз – на празднование юбилея Эха Москвы – пришли раньше на месяц!

- Расскажите про Коктебель.
- О! Это и любимая тема, и больная… Больная, потому что строительство дома забирает все деньги, а конца этому – как обычно, не видно.
- Кстати, сейчас, наверное, проблематично русским иметь собственность на Украине?
- Я – украинка. Поэтому, нам с этой стороны – проще.
Мои родители живут рядом – 20 км., в Феодосии. Мы ездим в Коктебель каждое лето. Почти сразу возникла идея построить домик. Правда, сама идея домика быстро разрослась до целой усадьбы… Конечно, и Максимильян Волошин со своим Домом Творчества не малую роль сыграл. В прошлом году мы провели так называемый «Уикенд с Виктором Ерофеевым», пригласили друзей… Несколько творческих вечеров, несколько жарких дней. Закладка первого камня нашего дома. Поездка на катере в Лисью Бухту. Этим летом наше начинание продолжил наш сосед – Станислав Сулейманов и его жена Аллочка Басаргина. Они провели два тура фестиваля – и очень удачно. Вообще, идеей Коктебеля мы заразили довольно много народу – сейчас строятся Дима Киселев, Арина Шарапова, Маша Шахова. Собирается купить землю Олег Кулик. Старожил Сергей Цигаль всех нас поддерживает в наших начинаниях.
Я, это у меня пунктик такой – лошади, купила трех лошадей. Правда, пока нет конюшни, они стоят в деревне, довольно далеко от Коктебеля, но я надеюсь, что в скором времени ситуация исправится. В апреле их должно стать четыре. Опять таки – маленькая хозяйка .
Вообще, я надеюсь, что с окончанием строительства (!!!) мы будем больше времени проводить у моря… Детям тоже полезнее…
- Детям?
- Ну, мы решили на одном не останавливаться . Но есть еще и брат Виктора, мне кажется, что мы их тоже заразили Коктебелем, и я надеюсь, что они будут часто приезжать. Вообще, там – удивительно… Степной воздух и море… И межсезонье, совершенно обворожительное межсезонье…
- А о чем Вы мечтаете?
- О! Мечтаю… О многом… Мечтаю, чтобы Украинская Революция была не зря, и чтобы все там получилось. Мечтаю, чтобы люди поумнели и перестали убивать друг друга (да, это мечта самая несбыточная, наверное, проще, чтобы Windows без ошибок работал )… Мечтаю, вот, найти няню и пойти на курсы вождения. Ну, это уже осуществимо, я надеюсь .