Не читайте, если не хотите испортить себе настроение -- я пишу для себя, потому что тяжело всё это в себе носить.

У нас в онкологии лежит русский мальчик с лейкемией, они с мамой приехали из Москвы в конце декабря, для пересадки костного мозга. На первом, кажется, канале после вечерних новостей показывают фотографии детей, нуждающихся в лечении и банковские реквизиты. Им повезло, накоиплась нужная сумма и наша больница, единственная в Германии, их приняла. В России никто не взялся, многие немецкие клиники -- отказали. Как мне сказал в приватном разговоре, куратор международного центра клиники Фленсбурга, случай практически безнадежный. Почему наши взяли? -- Не знаю, возможно, что и для истории: у нас университетская клиника, на пациентах студенты изучают медицину. Да...

Так вот, сразу, как они приехали, начали химию, после первых двух часов капельницы, Костя попал в реанимацию. Долго лежал в искусственной коме, потом все-таки отрегулировали дозировку, доделали курс химии и началась реабилитация. Что хуже: реанимация или реабилитация? Каждый знает, что реанимация -- это жопа. Но... в реанимации жопа, хотя бы контролируемая, ничего от пациента в реанимации особого не ожидают, дышит через трубочку и ладно. А вот на реабилитации, там уже предполагается, что пациент встает, ходит, ест, то есть реабилитируется в нормальню жизнь... Ничего из этого не происходило с Костей. После химии у него болело всё, он не ел самостоятельно, не вставал, плохо спал, каждое движение причиняло боль, плюс постоянные анализы, лейкоциты практически на нуле, постоянные антибиотики (чтобы не было пневмонии от застоя в легких -- как профилактика). Сколько химии в его теле -- одному Богу известно.

Лейкемию у Кости обнаружили случайно, когда ему было 4 года: воспитатели в садике заметили, что ребенок вялый и постоянно хочет спать. Потом сделали химиотерапию и на 9 лет родители забыли обо всем этом кошмаре. И вот сейчас все началось снова, только еще хуже, чем раньше...

Костина мама -- обычная женщина : маленькая, хрупкая. Она бросила работу, когда начался второй рецедив, чтобы быть с Костей в больницах, сюда вот приехала, не зная языка, не имея здесь вообще никого, с кем можно было хотя бы поговорить, приехала как только клиника дала согласие, буквально во вторник получили согласие, в четверг -- вылетели. С малюсеньким чемоданом и костиным школьным ранцем... на 8 месяцев приехали. Это предполагалось, что на 8, а теперь -- неизвестно.

Я завтра должна была к ним ехать, пишу ей смс: "Что тебе привезти? Какое детское питание брать?" (это, когда Костя не ел, мы решили попробовать детские баночки типа Хипп ему давать, с фруктовыми пюрешками, вдруг хоть немного поклюет) А она мне отвечает: "Мы опять в реанимации, Костя ничего не ест и не чувствует нижнюю половину тела, от груди начиная".

Я с ней не говорила, только переписывались сегодня, но по ее ответам (хоть она прямо и не пишет), видно, что она в отчаянии.

Что я могу сделать? Я ей совсем ничем помочь не могу, я даже не знаю, что ей сказать... "Всё будет хорошо" -- это такая наглая ложь, что язык не поворачивается произнести.